Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]
— Узнал? — спрашивает Поль и кивает на труп одного из охранников Хантера. Нардин пристроился у окна и осматривает улицу.
— Нет. Кто это?
— Наш старый знакомый. Мы с ним воевали с бандитами на побережье. Лет десять назад. Тогда он был простым радистом. Один из парней покойного Сэма Берджерса.
Я молча киваю и прохожу в следующую комнату. Если честно, то я не помню, ни этого убитого парня, ни самого Берджерса. Мало их было на этой земле? Всех не запомнишь. Лицо знакомое, да и только.
Вторая комната. Там уже всё «схвачено» и «упаковано». Старик Анзор валяется без сознания на полу. Из рассеченной скулы течёт кровь. Видимо, кто-то приложил прикладом по морде. Джебраил наверное. Это его любимый метод наводить порядок. Хантер лежит на полу и в его затылок упирается ствол автомата. На чистом, до блеска натёртом полу, грязные следы от наших ботинок. Экие мы, право слово, неаккуратные.
— Вяжи Анзора! — бросает мне Юрка и быстро осматривается. Вроде ничего не упустили.
С Лившицем я разговариваю только на арабском. С Полем — на английском. Мало ли, как дело обернётся. Зачем давать повод для размышлений. Даже перед смертью.
— Скоро сюда народ прибежит, — напоминаю я.
— Да, пора.
Я подхожу к окну и достаю из кармана пульт радиовзрывателя. Всё-таки Лившиц неплохо подготовился. Взрыв! На другом конце кишлака вспухает яркое облако. Там был склад горючего. Небольшой, но и этого хватило. Знатно полыхнуло! Местным жителям, которые проснулись от выстрелов, сейчас не до нас. Им дома спасать надо. Вон, у соседнего со складом уже крыша заполыхала.
Юрка начинает разговор с Хантером. Экспресс-допрос в «домашних» условиях. Ломает быстро и жёстко. Я знаю — он это умеет.
За окном продолжается хаос местного разлива. Раздаются крики, мелькают фигурки людей. Понимаю, взрывы это не к добру. Извините, но как говорит один мой знакомый из Демидовска: «Бывает-с!»
В нашей стороне спокойно. Всё внимание приковано к пожару. Сейчас они лихорадочно пытаются сообразить, что происходит и что делать. Вечный вопрос.
— У нас есть минут пятнадцать-двадцать. Не больше, — бросаю я.
— Хватит, — кивает Поль и уходит помогать Юрке.
Джебраил общался с ним минут пятнадцать, не больше. И всё это время этот парень орал так, словно его режут. Если быть до конца откровенным, то так и было. Юрка даёт ему несколько секунд придти в себя, и ответить на вопросы. Потом выстреливает очередной вопрос и всё начинается заново. Думать и размышлять некогда. Надо быстро отвечать на вопросы, а не соображать, как лучше соврать.
Слышу как опять ругается Брайан. Грозит всевозможными карами. Он ещё не понял, что мы не какие-то местные боевики, которые что-то не поделили с Анзором Ахлаковым. Ему объяснил Джебраил. Так хорошо и доходчиво, что этот парень захлебнулся в истошном крике.
— Уходим! — это Юрка. Он выходит из комнаты и выглядит жутко довольным. В руках держит брезентовый мешок. Забрасывает его в свой рюкзак.
— Документы?
— И деньги тоже.
Лившиц подходит к окну и окидывает взглядом двор. Весело скалится и подводит неутешительный итог.
— Надо поджечь машины, — предлагает Поль.
— Не надо, — качаю головой я. — Зачем привлекать к себе лишнее внимание?
Ну всё, теперь можно добивать наших пленников. Не за деньгами же сюда пришли! Юрка достаёт нож и кивает мне.
Я подхожу к очнувшемуся старику.
— Ш-ш-шайя, — шипит старик. Он сейчас похож на змею. Старую, высохшую гадину, у которой вырвали ядовитые зубы. И ему остаётся лишь ждать, пока его раздавят.
— Узнал? Я рад!
Ещё секунда и он захлёбывается кровью. Узловатые, обезображенные артритом пальцы скребут пол. Словно за жизнь цепляется. Грязная у тебя душонка, Анзор. И на том свете тебе это обязательно вспомнят.
Через десять минут всё закончено. На прощание мы поставили несколько растяжек во дворе, сюрприз в доме и подожгли машины. Уходим!
Взрыв!!!
Из окон дома выносит клубы пыли и разлетаются осколки. Даже дверь вынесло. Кто это такой любопытный и быстрый? Но нам уже наплевать — мы подходим к выходу из долины. Ноги, парни! Ноги!!!
И тут начинается что-то непонятное. В кишлаке начинается стрельба. И не просто так — в небо. Там кто-то серьёзно воевать начал. Перестрелка ширится, начавшись где-то там, рядом с взорванным нами складом. Дьявольщина!
Даже Юрка на несколько минут затормозил и оглянулся на посёлок. Потом он резко отмахивается и мы уходим. Кто эти неизвестные стрелки, вломившиеся в кишлак, нам уже было не интересно. Мы своё дело сделали.
45
15 год по летоисчислению Нового мира
К юго-востоку от Шангарской долины
На захваченной у боевиков машине, мы сумели пройти около тридцати километров, не больше. Потом джип занесло на размытой дороге и он засел в грязи. Движок натужно ревел, копаясь колёсами в жидкой каше из глины и песка. Вытаскивать времени не было и машину бросили. Если её обнаружат, то эта дорога ведёт в Джохар-юрт. Вот там нас и ищите! Теперь, парни, двигаем ногами! И чем быстрее, тем лучше.
А так хорошо всё начиналось!
Мы удачно ушли от возможного преследования, но спустя несколько часов нарвались на каких-то парней. Глупо выставленный блокпост на тропе. Проскользнуть незамеченными не получилось и в короткой, похожей на крик, перестрелке они потеряли троих. А заодно и подарили нам джип, который мы только что бросили. Мальчики обиделись и плотно уселись нам на хвост. Упрямые, черти! Вот уже несколько часов идут по нашему следу.
Я задыхаюсь. Без шуток. Какие могут быть, к дьяволу, шутки? Трудно держать такой темп, когда тебе за сорок. Джебраил ибн Как-его-там, лет на пять меня младше и тот уже задыхается. Одежда прилипает к разгоряченному телу. Солёный пот струится по лицу и заливает глаза. Мы уходим на северо-восток. Уже трижды закручивали хвосты, пытаясь сбросить погоню. Ввязались в две короткие перестрелки, но к нашему счастью обошлось. Вырвались.
Тьфу, если выберемся из этой задницы, то клянусь Аллахом, я брошу курить! Честное благородное слово — брошу! Если выберемся. Позади меня, отставая на несколько метров, хрипит Поль. Ему тоже не легче. Он идёт замыкающим, контролируя наш тыл. Дорогу «бьёт» Лившиц. Вижу его мокрую, исходящую паром, спину. Мы бежим, уходя от погони. Нам всё-таки сели на хвост и это вопрос нескольких часов, когда нас прижмут. Слышу как Юрка ловит темп, укладывая его в незнакомые мне строчки.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной:
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад!
И можно свернуть, обрыв обогнуть…[18]
Ещё час и я сдохну. Уже сейчас перед глазами плывут красные круги, а грудь разрывается на части, пытаясь насытить кровь кислородом и успокоить бешено скачущее сердце. Мы упрямо ползём вверх, чтобы за очередной грядой увидеть пропасть, похожую на преддверие ада. И эти неправильные облака, перемешанные с туманом, лениво ползут у нас наших ног. Воздуха не хватает. Бегом!
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа…
Через два часа скатываемся в широкий распадок, на дне которого течёт мутная река. Вода идёт мощным потоком, напитанная сотней горных ручьёв. Ветки деревьев, сучья и целые кусты несутся в этом сумасшедшем потоке. Впереди, в нескольких сотнях метров, шумит водопад.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал,
Тот сам себя не испытал…
Вот здесь нас всё-таки догнали. Догнали и теперь пытаются взять в кольцо. Загонщики, хреновы! Уходить некуда — за нашими спинами ревёт этот бешеный поток, падающий с отвесных скал. Рискуя свернуть себе шеи, на мокрых камнях, мы едва успеваем перебраться на другой берег. На той стороне мелькают серые тени. Дьявол! Не хватило двадцати минут, чтобы спуститься вниз. Рядом с водопадом есть узкий карниз, по которому можно спуститься вниз, но это двести метров открытого пространства. Жаль. Как жаль что не успели!
И нас накрывают плотной пеленой огня. У парней нет проблем с патронами и они их не жалеют. Нам остаётся только огрызаться короткими очередями, аккуратно выцеливая серые, мелькающие за камнями тени. Один из них подставляется под пулю и секунду спустя валится в воду, с простреленной головой. Это Поль. Любит он в головы стрелять.
Короткие — длинные — короткие. Автоматные очереди смешиваются в сплошной треск. Мы словно играем с этими парнями, в неведомую игру, где проигравшему достаётся билет на тот свет.
Уже полчаса мы отмахиваемся от этих бродяг. Судя по крикам — местные. Меня бесят эти гортанные крики и постоянные визги: «Аллах акбар!». Будто эти бездумные крики, вбитые в голову «духовными наставниками», им стрелять помогают.
Я перекатываюсь за валун, но не успеваю укрыться. Взрывается граната и резкая боль пронзает левую ногу. Жар прокатывается по телу горячей волной, словно меня кипятком окатили. Вот дьявол! Выпускаю длинную очередь и отползаю в сторону. Из нагрудного кармана достаю резиновый жгут и перетягиваю ногу. Пока я вожусь с раной, мои парни отправляют несколько правоверных к гуриям, в сады Аллаха. Вам там понравится, мальчики!!! Наскоро перевязавшись, меняю магазин и добавляю свой кусок музыки, в этот безумный концерт.
